Глава муниципального образования «Гавань» Нелли Вавилина после того, как одного неизвестного блогера осудили на 30 суток, смонтировала фотографию с ним и его женой, написала на фото «Свободу» и вышла у Гостиного Двора. Было около 17 часов — она была одной из первых, кто решил выразить в тот день гражданскую позицию. Ее же первой и посадили в автозак.
В течение последующих пяти часов 18 января 2021 года полиция провела масштабную серию задержаний — всего в полиции оказались 56 человек. Согласно информации портала «ОВД-Инфо» Петербург оказался чемпионом по задержаниям.
Нелли Вавилина впервые оказавшаяся в новом для себя статусе поделилась с нами впечатлениями:
«Я приехала пораньше — у меня не было цели винтиться. Я обычно этим не занимаюсь, не моя политика, но меня возмутило произошедшее в Москве. Я сделала семейный портретик (Юлия и Алексей Навальные). Было довольно пусто, кроме ментов никого нет, я вышла из метро и развернула его.
Одна секунда и меня свинтили. Я не успела даже рот открыть. Меня тут же начали фотографировать. Очень много прессы. Полицейские схватили меня под белы рученьки, даже без предупреждения, даже не дав свернуть плакатик.
Я услышала фразу: «121-е постановление» — и начала отвечать: «Сто двадцать первое постановление…» — начала я, и тут же была подхвачена под руки и препровождена в автозак. Меня вели так, как будто я негодяй, я говорю: «Я вроде как сама ходить умею, мне не приятно, руке больно, вы слишком близко ко мне подошли». Но нет, прям волокут, а я ножками перебираю, скольжу…".
В автозаке Нелли Юрьевна провела больше двух часов. Когда набилось около 30 человек, задержанных повезли в отдел полиции. «Я говорила: вы нарушаете мои права, тем более ни протокола они не составляли, ничего. Они ответили: «Мы только вас досматриваем».
Меня заставили вытряхнуть сумочку, забрали паспорт и телефон. Потом пинками стали заводить молодых людей. Любимая моя молодежь. Они уже не отдавали свои телефоны и паспорта просто так — говорили: «Вы не имеете права».
Но у кого-то отобрали силой. Людей было так много, что мы сидели, стояли друг у друга на ногах — я так за всю свою жизнь ни к кому не стояла. То, за что нас всех задержали, — 121-е постановление (нарушение режима повышенной готовности, установленного правительством Петербурга № 121 «О мерах противодействия распространению Covid19», максимальный штраф 4000 рублей) — оно не то, что не исполнялось в автозаке. Оно было попрано, потоптано и распято.
Я попыталась возопить о том, что «люди государевы, вы сами нарушаете постановление своего собственного губернатора». Собственно говоря, никто не обратил внимание".
В основном со мной была молодежь — образованная, приличная, думающая, не маргиналы, и даже не фанатики Навального. Многие были без плакатов, один пришел с беременной женой, один парень из очень приличной семьи — они вели себя достаточно спокойно, и всех охватывало от действий полиции одно чувство — возмущение".
Задержанных доставили в 10-й отдел полиции.
По словам Вавилиной, полиция вела себя беспардонно. Отбирали документы, шантажировали, ничего не объясняли. «Мы непонятно, в каком статусе были — задержанные, арестованные, оштрафованные, или просто пришедшие в полицию добровольно. При этом нас никуда не выпускали. Один полицейский искренне считал, что нам проплатили выход на улицу. Мне говорили, что у меня очень дорогой плакатик — ха-ха, да я сама его сделала!
Я успела провести молоденьким девушкам-полицейским ликбез о своих правах. Сказала, что я вышла, потому что у меня гражданская позиция, что я не могла ее не высказать по поводу граждан России, чьи права были попраны, потому что я такой человек с гражданской позицией, глава мунуципального образования.
Это мои принципы. Я не могла не выйти, и я вышла и меня задержали незаконно. Девушка сидит кивает: да-да-да я тоже очень возмущена, почему всех посадили как килек в банку.
Также меня очень возмутил момент: у одного мальчика отобрали телефон. И когда он стал просить его обратно, полицейские начали его шантажировать.
Он говорит: покажите мне протокол, где написано, что вы изъяли мой телефон. А они ему: а покажи нам документы, что это твой телефон. В общем, вели себя омерзительно: давили, угрожали. Я сейчас, конечно, от эмоций перейду в юридическую плоскость. Потому что, я считаю, были нарушены мои права во всех отношениях. Также я свяжусь со всеми ребятами, с кем мы были в полиции — мы обменялись контактами".
Только через три часа полиция начала вызывать людей подписывать протоколы. Но к тому времени в участок прибыл общественный защитник Антон Грачев, который успел проинструктировать задержанных, как себя вести.
«Я узнал из новостей, что больше всего задержанных именно в 10-м отделе и направился туда, чтобы ребята не наломали дров. Всем вменялось нарушение 121-го постановления правительства. Но по факту им ничего не успели предъявить, потому что сотрудники полиции не готовы были сделать это в отведенное законом время — то есть в течение трех часов. По истечении трех часов никто не стал добровольно из задержанных проявлять рвение к тому, чтобы дать еще шансы сотрудникам полиции быстро составлять протоколы, — рассказывает Грачев. — Самое циничное было — от чего дар речи даже у меня теряется — по прошествии четырёх часов после доставления в участок они говорили задержанным:
«А вы все это время задержаны не были — вы здесь находились добровольно».
А добровольность, видимо, заключалась в том, что у человека паспорт отобрали — он же не хочет без паспорта уходить. Он ждет. А потом ему в час ночи говорят: «А вот сейчас вы задержаны». Конечно, мы постарались отстоять свою точку зрения, потому что по истечении трех часов, конечно, уже нельзя было принуждать нас ни к чему. Паспорта в итоге забрали почти все. Только одна девушка ушла без паспорта — сейчас я занимаюсь его вызволением".
По словам Антона Грачева, сначала его допустили к задержанным, но потом начальство распорядилось отстранить его от оказания помощи задержанным. «Это незаконно, потому что в случае присутствия обеих сторон доверенность не нужна, достаточно устного заявления: «Я этого человека выбираю доверенным лицом». Однако полицейские или не знали этой нормы, или делали вид, что не знают. Антон к тому времени успел проинструктировать задержанных, как себя правильно вести: «Без защитника ничего не подписывать и даже не ознакамливаться. Таким образом, ни один из задержанных не подписал протоколы.
«Неподписание протокола не влечет никаких последствий. Скорее всего, ребят будут искать по тем данным, которые наскребут по сусекам, найдут прописку, вышлют повестки на составление протокола. Повестки будут приходить. По этим повесткам я буду выезжать с доверенностью и уже будем смотреть, что там за материалы. В суде чаще всего, если судья адекватный, что часто случается в Куйбышевского суде, например, ему проще всего вернуть материалы в полицию, сказав: подписей задержанных нет, это грубое процессуальное нарушение, составляйте заново. Если в течение трех дней полиция не пересоставит протокол — все».
