Истории

«Бездомным хуже, чем нам»

Бездомные Петербурга. Кто мог — тот самоизолировался. Те, у кого есть над головой крыша приюта, сочувствуют тем, кто остался на улице. МР7.ру продолжает следить за тем, как переживают карантин и самоизоляцию одни из самых незащищенных.

Палатка Мальтийской службы помощи, где живут сорок бездомных инвалидов, самоизолировалась за глухим забором на Коломяжском проспекте. Бездомные в масках. Сначала шили сами из марли и ваты, а теперь, как рассказываем Михаил Калашников, координатор благотворительных программ Мальтийской службы помощи, удалось закупить маски по спекулятивной цене, но их используют, увы, многоразово, обрабатывая дезинфицирующим раствором для рук. Раствор пока есть. Еще есть пока и резиновые перчатки.

b3.jpg

«Мы самоизолировались, стараемся никого не выпускать — только в магазин и в аптеку, но не впускать не получается, — продолжает Калашников. —  Потому что время от времени к нам из больниц привозят бездомных инвалидов, которых они там больше держать не могут».

Дальше Михаил рассказывает о том, что у этих людей есть с собой флюорография, основные анализы, но не на COVID-19, конечно. Уже придя домой, я узнала о заносе коронавирусной инфекции в три городские больницы — два «тысячника» — Александровскую и святого Георгия и пульмонологическую Введенскую. Я подумала о том, что там тоже, возможно, лежали люди без регистрации, да, сейчас там все изолированы, но, может, уже кого-то успели выписать, и что будет с теми, кого выпишут после больничного карантина.

В Мальтийской палатке все как всегда — двухэтажные кровати, телевизор в углу, кошка Дуся несет свою вахту, оберегая приют от мышей и радуя постояльцев.

b5.jpg

Вот знаменитый наш «эстонский бездомный диджей» Алексей Никоноров, про которого мы не раз писали, которому помогали установить личность, сейчас Алексей ждет, когда закончится карантинная история, чтобы наконец-то начался процесс получения российского гражданства. «Нормально мы тут все сидим, — улыбается Алексей. — Ждем, когда все пройдет, лекарства ведь нет от этого пока». Да, от короновируса нет специфического лечения. Впрочем, как и от рассеянного склероза, который был диагностирован у Алексея много лет назад. Это редкое заболевание вылечить нельзя, можно лишь замедлить течение. Но для того, чтобы получить эту помощь, Алексею нужно гражданство. А сейчас весть процесс, понятное дело, замер.

Александр сидит на койке напротив койки Никонорова. Сидит в маске. В приюте он третью неделю, до этого жил по друзьям. Про свою бездомность говорит, что его выгнали из дома, а про бездомных, у которых нет крыши над головой, говорит так:

«Им хуже, чем нам, вот все, что я могу сказать, мы хотя бы под крышей и не голодны».

Юра — так представился мне пожилой человек со скрюченными пальцами на руках, привыкших много трудиться. Юре семьдесят, сорок лет работал столяром. Из дому выгнали дети, трехкомнатная квартира осталась в Купчине. Но Юра работал, снимал жилье. В мальтийской палатке он уже месяц — сюда его привезли из больницы. А в больницу доставили из метро, где Юре стало плохо с сердцем. Опыт жизни на улице — десять лет. «Тяжело, ой, как тяжело тем, кто на улице сейчас, — почти шепчет Юра. — Я так жил, по подъездам спал, как я всем, кто сейчас на улице остался, соболезную». Про коронавирус Юра знает. Но смутно. И радуется, что сейчас сам не на улице.

Михаил Калашников говорит, что сейчас пришлось несколько перестроить работу, связанную с кормлением бездомных в приюте — временно прекратили кормить ужинами друзья-кришнаиты из «Пищи жизни» — самоизолировались, так что теперь надо закупать продукты быстрого приготовления, те же, что и на завтрак. Обеды по-прежнему предоставляют сеть ресторанов «Добрый грузин» и католический приют для бездомных в Петербурге «Сестры матери Терезы».

Спрашиваю Михаила о новых постояльцах. Он говорит, что вот недавно пришел человек, который раньше пользовался услугами государственных домов ночного пребывания. Там самоизоляция, а человек только что на работу устроился, причем работает даже в условиях карантина. Пришлось ему покинуть дом ночного пребывания и попроситься к мальтийцам — не хочет терять работу.

«А что делать с сотнями уличных бездомных — ума не приложу, — говорит Калашников. — Успокаивает то, что они не посещали заграницу».

И да, теперь дезинфекция в огромной палатке мальтийской службы помощи проходит не раз в месяц, как раньше, а еженедельно.

Ранее МР7.ру со ссылкой на комитет по соцполитике Смольного сообщал, что триста бездомных самоизолировались в городских домах ночного пребывания. Самоизолировались бездомные в приютах «Ночлежки», продолжает помогать бездомным людям «Кинония».

share
print